Хундертауэр - Страница 45

— Да можете вы умолкнуть хоть на время серьезного разговора? — вскипел генерал. — А ну, чтоб слышно не было! Сколько, гришь, путь займет, ежели через юг и по реке?

Хастред посчитал, загибая пальцы. Два раза сбивался, потом пальцы кончились.

— Меньше месяца никак. Если, конечно, больше никакой эльф не придаст скорости.

— На меня не смотрите, — буркнула Тайанне. — Какой я вам нафиг эльф? Я давно гоблин. Ну, ускорить могу… В смысле, так прижечь, что разгонитесь ого-го как, стена каменная не остановит. Могу лес поджечь — тогда ускорять нас будут гноллы. А больше ничего полезного в этом плане не умею.

— Вечно мне дефективные кадры сплавляют, — покривился генерал. — Ну ничего, я и из тебя воспитаю прапорщика. Но месяц — это нам не годится. Какие еще пути?

— Это все, генерал. Кажется, быстрее всего будет прямо здесь остаться.

— А через обрыв?

Хастред непонимающе хмыкнул.

— Через Пропасть?

— Ну да. Это ж та, в которой острова плавают? Вон тот барбос сказал, что два дня. А там, по краешку или вовсе островок попутный заарканить, и…

— Ты сказки писать не пробовал? — перебила Тайанне. — Держите меня трое! Ты, ты и ты. Самый здоровый пускай держит волосатого. Остров он заарканил! Пропасть он обошел по краешку! Как все перепробуешь, попробуй еще дракона… ой!

— Да намотает Стремгод твой длинный язык на свои железные рога, женщина! — застонал Кижинга. — Я так надеялся, что он никогда не вспомнит!..

А на физиономию генерала неспешно вползла и расположилась на ней, заливая зеленые холмы желваков светом истинного озарения, зловещая ухмылка. И как только сам не допер до столь очевидного!..

— Девке медаль! — распорядился он. — Мне ввалить по башке, может, еще что выпавшее на место встанет. Конечно же, дракон! А ты не тушуйся, капитан, слабый желудок — оно тебе не в упрек! Со всяким случается.

Кижингу это не утешило. Пару раз ему случалось участвовать в генеральских вылетах на отвратительной склизкой ящерице, по бесконечной спине которой неудержимо скользят даже подбитые железными подковами сапоги, и больше он не жаждал быть вовлеченным в это развлечение даже по самым неотложным нуждам. Желудок его, равнодушный к качке на воде, не желал мириться с воздушными ямами, по которым проклятый дракон шарился, как гоблин по тавернам — не пропуская ни одной. Хуже всего было то, что даже и за борт свеситься не получалось: голова бесстрашного орка немедля начинала идти кругом при виде сжавшихся в лужицы озер и городов с ладонь размером. Да и после посадки, насилу себя оттащив от зеленой чешуйчатой туши, Кижинга валился без задних ног и лежал, пережидая необоримый приступ слабости и отвращения к себе. Что может быть кошмарнее для воина, чем невозможность себя контролировать? Вон генерал, по слухам — слава Йаху, сам не видел, не то бы сеппуку пришлось делать от великого позора — порой прямо с летящего дракона сигал в самую гущу рукопашной, где и являл чудеса ратной доблести. Или глупости — это уж как получится.

К столу подтащился, покачиваясь, многострадальный шериф, указал рукой куда-то в сторону леса.

— Возвращаются наши охотники! У них вы узнаете все что вам нужно, — гнолл замялся. — Но, почтенный Панк, ты бы не согласился у нас ненадолго задержаться? Хоть я и не стану никогда воином, равным тебе, но успел ощутить дух чистого воинского искусства! И ты мог бы многому меня…

— Эх, браток! — прочувствованно всхлипнул генерал. — Все видали? А? И грамотные, и колдоватые? Вот оно — вдохновение! Вот он, боевой дух, мною инфициро… как?

— Инспирированный…

— Эге ж, я могу! А что до тебя… — генерал воздвигся из-за стола, вызвав у гнолла очередной приступ благоговейной дрожи в коленках. — Так вот, смотрю я, ведомо тебе слово «долг». А долг мой задерживаться не велит, даже ежели на убой кормят. Или пойдешь с нами? Уж по пути я тебя такому научу — мало не покажется! Да и вон те олухи добавят, это у них только духа и не хватает, а умения воинского через одного хоть отбавляй.

Шерстистая физиономия гнолла опечалилась, плечи поникли, наблюдательной эльфийке показалось, что даже слеза прошибла.

— Долг есть и у меня, генерал.

— Вот угораздило, — Тайанне тоскливо оперлась подбородком на руку, повела глазами с одного на другого. — Сколько народу, и все с чувством долга. И какие печали оно вызывает! На кой, спрашивается, таких долгов набираться?

— Так на то и долг, — пояснил генерал покровительственно. — Долг должон давить и даже плющить, иначе какой же он долг? Баловство одно. Пойдем, с охотниками переведаемся. Ты, шаман! Хватит спать, иди со мной. Понял, нет?

— А чего я? — сонно вскинулся Зембус.

— А ты к ним, лесным этим, ближе по духу. У меня их понять никак не получается. Вот помню, шли с диверсионным заданием, отряд не шибко великий, к лесам, по чести, никак не приспособленный, сплошные штурмовики. Малость в лесах заплутали, но случаем вышли к деревеньке местной. Взяли одного тамошнего, который всю жизнь по тем лесам, проводишь, мол, к замку? Чего ж, говорит, не проводить. Пошли. Шли долго, плутали, петляли, в итоге чего думаете? Завел в болото. И нет бы повиниться, что мол выпил вчера лишку, теперь бес Бодун водит — нет, встал в гордую позу посреди топи и ну нести глупости. Куда, спрашиваю, завел? Куда надо, отвечает. И смеется. С глузду, видимо, совсем сдвинулся на почве бытового пьянства. Я ж чуть не на пальцах объяснял: к замку надо. Не найдете, кричит, на нашей земле предателя! Еще видать и уши сроду не чистил, мы ж не предателя, а проводника искали. Нужен нам их предатель!

— И чего? — живейше заинтересовался Хастред.